Да, Европа ограничивает «гендерные ограничения».

Американские активисты искажают ситуацию в европейских странах, защищая агрессивный подход к педиатрической гендерной медицине.

Обычное заявление американцев, выступающих против государственных ограничений на «подтверждающую пол заботу», заключается в том, что Швеция, Финляндия и Великобритания не отказались от гормональных вмешательств – и, следовательно, законодатели-республиканцы, добивающиеся таких ограничений, выходят за пределы Европы и, по-видимому, против что рекомендуют европейские органы здравоохранения. Джек Тюрбан, видный представитель движения позитивной медицины и печально известный источник дезинформации по этому вопросу, заявил, что «ни одна страна» в Европе «не запретила гендерно-подтверждающий уход за транс-молодежью». Это утверждение верно в узком и техническом смысле, но оно вводит в заблуждение.

За последние несколько лет европейские органы здравоохранения проводили систематические обзоры фактических данных о пользе и рисках блокаторов полового созревания и гормонов для мужчин и женщин. Выводы этих обзоров (о том, что уверенность в пользе очень низкая) побудили политиков ограничить доступ к гормонам. В настоящее время несовершеннолетние в этих странах могут получить доступ к блокаторам полового созревания и кросс-половым гормонам только в том случае, если они соответствуют строгим квалификационным требованиям, изложенным в голландском протоколе, и только в контексте строго контролируемых исследований.

Как я объяснял в своих предыдущих статьях, исследования голландских клиник поддерживаются даже американскими сторонниками «аффирмативной» медицины как золотого стандарта педиатрической гендерной медицины. Эти защитники либо не знают, либо намеренно вводят общественность в заблуждение о несоответствии голландского протокола тому, что на самом деле происходит в американских клиниках. Американский подход фактически ставит подростков, находящихся в стрессовом состоянии, за руль принятия рискованных и необратимых медицинских решений. Предполагается, что «гендерная идентичность» является врожденной и неизменной, что некоторые дети рождаются «трансгендерами» и могут знать это уже с раннего детства. Он также использует модель «стресс меньшинства» для объяснения сопутствующих проблем психического здоровья, которые возникают примерно у трех четвертей пациентов, обращающихся в педиатрические гендерные клиники.

Фактически, как только ребенок заявляет, что он трансгендер, роль врачей заключается в том, чтобы «подтвердить» это заявление с медицинской точки зрения. Родители должны дать согласие на лечение или не мешать. Специалисты в области психического здоровья здесь только для того, чтобы помочь ребенку справиться со стрессом, возникающим из-за того, что он находится в меньшинстве, поскольку, как говорит Тюрбан, «большая часть общества ужасна».

Таким образом, один из источников путаницы касается того, что именно имеют в виду активисты в белых халатах, такие как Тюрбан, когда говорят «забота, подтверждающая гендер». Как отметила Хилари Касс в своем докладе Национальной службе здравоохранения Великобритании, американская позитивная модель устраняет основные барьеры, установленные голландским протоколом, что приводит к отсутствию медицинской «защиты». По крайней мере, в своей официальной политике Европа решительно не практикует то, что Турбан называет «заботой, подтверждающей гендер».

Конечно, проблемы с американской позитивной моделью не должны скрывать тот факт, что само голландское исследование опирается на очень шаткую эмпирическую основу. Недостатки исследования подробно обсуждались в недавней рецензируемой статье, но прежде чем рассматривать европейские систематические обзоры, следует упомянуть два из них.

Во-первых, ведущий автор голландского исследования Аннелу де Врис признала, что «устранение гендерной дисфории» было его «главным выводом». Но этот вывод был основан на весьма сомнительном использовании Утрехтской шкалы гендерной дисфории — меры, изначально разработанной для диагностических целей, а не для оценки результатов лечения. Шкала зависит от пола, а это означает, что биологическим мужчинам и биологическим женщинам предоставляются разные ее версии. Помимо других отличий, женская версия включает вопросы о менструации, а мужская — об эрекции. В своих последующих оценках голландская команда присвоила мальчикам, прошедшим гормональное лечение, шкалу девочек, а девочкам, прошедшим гормональное лечение, шкалу мальчиков. Таким образом, биологических мужчин спросили, причиняет ли им страдания менструация. Поскольку даже у мальчиков, переживших «переходный период», не бывает менструации, те, кто ответил на вопросы анкеты, сообщили о низком уровне дистресса. Другими словами, резкое снижение показателей гендерной дисфории, о котором голландская команда сообщила как о своем «основном выводе», не обязательно было связано с фактически устранением дисфории, а, скорее всего, с изменением шкалы.